Фотографии, за каждой из который - ужасная история (15 фото). За что кевин картер получил пулитцеровскую премию Фотограф покончивший с собой

Предлагаем вашему вниманию 15 фотографий, за которыми стоят реальные истории, в своё время ужаснувшие даже самых опытных криминалистов.

Снимок, который вошел в историю под названием «Самое красивое самоубийство».
Эвелин Макхейл (Evelyn McHale) покончила с собой, спрыгнув с небоскрёба «Эмпайр-стейт-билдинг». Оказавшийся поблизости фотограф Роберт Уайлс (Robert Wiles) запечатлел тело Макхейл, упавшее на лимузин ООН. Перед самоубийством Макхейл ушла от своего жениха. Её предсмертная записка гласила: «Ему будет лучше без меня. Я никому не смогла бы стать хорошей женой».

Регина Кей Уолтерс (Regina Kay Walters).
Эта фотография 14-летней Регины Кей Уолтерс была сделана серийным убийцей Робертом Беном Роудсом (Robert Ben Rhoades), впоследствии схваченным за рулём фуры, в прицепе которой была оборудована камера для пыток. Перед тем, как сделать этот снимок, Роудс обрезал своей жертве волосы и заставил её надеть платье и туфли на каблуках, а затем убил её в амбаре в штате Иллинойс.

Тайлер Хэдли (Tyler Hadley).
17-летний Тайлер Хэдли хотел устроить вечеринку, но его родители были дома, поэтому он до смерти забил их обоих молотком. Он спрятал трупы, навёл порядок и пригласил гостей, в то время как тела его родителей оставались в доме. Этот снимок был сделан в ночь после убийства, когда Тайлер признался в содеянном своему другу Максу (слева).

Снимок фотографа Кевина Картера (Kevin Carter), удостоенный Пулитцеровской премии.
Фотограф из ЮАР Кевин Картер работал в Судане во время голода в 1993 году. На снимке запечатлен умирающий от голода ребёнок, который ползёт в сторону центра распределения питания, в то время как рядом рыщет стервятник в ожидании лёгкой добычи. Картер не мог подходить к детям из-за угрозы заражения. Через три месяца после церемонии вручения Пулитцеровской премии 33-летний Картер покончил жизнь самоубийством, не выдержав тягостных воспоминаний.

Трэвис Александр (Travis Alexander).
Последняя фотография Трэвиса Александра, сделанная его бывшей девушкой Джоди Ариас (Jodi Arias) перед его убийством. Она пришла к нему домой и, пока они дурачились, несколько раз его сфотографировала. Тело Трэвиса было найдено в ванной пять дней спустя с 27-ю колотыми ранами, перерезанным горлом и пулей в голове.

Культ «Небесных врат».
26 марта 1997 года 39 адептов культа «Небесных врат» покончили жизнь самоубийством, веря, что их души будут доставлены на комету Хейла-Боппа на космическом корабле. Основатель культа Маршалл Эпплуайт (Marshall Applewhite) убедил их, что скоро Землю очистят инопланетяне, поэтому они должны покинуть этот мир.

Бланш Монье (Blanche Monnier).
Бланш Монье 24 года удерживалась в заточении в комнате, где ей приходилось жить среди собственных испражнений. Её обнаружили в 1901 году, когда кто-то указал полиции её местонахождение. Женщина 24 года не видела солнечного света.

Рейнальдо Дагса (Reynaldo Dagsa).
Филиппинский политик Рейнальдо Дагса фотографировал свою семью во время празднования Нового года. В кадр попал и его убийца. Им оказался угонщик автомобиля, которого Дагса когда-то упрятал за решетку.

«Храм народов».
Американский проповедник Джим Джонс (Jim Jones) основал религиозное движение «Храм народов», которое вошло в историю самым массовым самоубийством. 918 адептов культа покончили с собой, отравившись цианидом.

Дин Корлл (Dean Corll).
Дин Корлл получил прозвище Леденец за то, что постоянно раздавал конфеты соседским детям. Он был одним из самых жестоких серийных убийц в истории. В промежутке между 1970 – 1973 годами Корлл изнасиловал и убил не менее 28 мальчиков. У него было двое сообщников, один из которых его и застрелил. Этот снимок был найден среди его личных вещей. Мальчик с этой фотографии так и не был опознан, что наводит на жуткие мысли, что жертв маньяка было гораздо больше 28-ми.

Джон Леннон и его убийца Марк Дэвид Чепмен.
Чепмен убил Леннона всего через несколько часов после того, как был сделан этот снимок. Когда Чепмена спросили, почему он это сделал, он ответил: «Я думал, мне достанется его слава».

Массовое убийство в школе «Колумбайн».
Этот снимок был сделан за две недели до массового убийства в школе «Колумбайн», когда были застрелены 12 учеников и один учитель. В левом верхнем углу можно разглядеть двух школьников, которые имитируют стрельбу по камере. Многие видят в этом жесте страшное пророчество.

Снимок, сделанный в газовой камере в Освенциме, Польша.

Теракт в Оме.
Этот снимок был сделан за несколько минут до теракта в Оме в Северной Ирландии. Взрывное устройство было заложено в красном автомобиле, который вы видите на этом снимке. Взрыв, организованный Подлинной Ирландской республиканской армией, унёс жизни 29 человек. Отец и сын, запечатлённые на этом снимке, остались живы.

Путешественник Кристофер Маккэндлесс (Chris McCandless).
Последний автопортрет, сделанный Кристофером Маккэндлессом перед тем, как он отправился в необитаемую часть Аляски. Вскоре после того, как был сделан этот снимок, охотники обнаружили тело Маккэндлесса в заброшенном автобусе. Как впоследствии выяснилось, путешественник отравился корнем ядовитого растения.

(1960-09-13 )

Кевин Картер (англ. Kevin Carter ; 13 сентября 1960 года - 27 июля 1994 года) - фотокорреспондент из ЮАР , лауреат Пулитцеровской премии . Был членом группы фотографов, называвших себя «Bang-Bang Club» и работавших в Южной Африке в начале 1990-х годов.

Фото голодающего ребёнка

Широкую известность Картеру принёс сделанный им 25 марта 1993 года в Судане снимок умирающей от голода девочки, поблизости от которой приземлился стервятник , дожидающийся её смерти. За эту фотографию Кевин Картер получил Пулитцеровскую премию. Снимок был куплен журналом «New York Times» и шокировал общественность. Сам Картер стал объектом нападок со стороны СМИ, обвинивших его в жестокости и бесчеловечности. Так газета «St. Petersburg Times» (Флорида) писала:

«Человек, который настраивает свой объектив лишь для того, чтобы сделать удачный снимок страдающего ребёнка, всё равно что хищник, всего лишь ещё один стервятник».

По воспоминаниям Жоао Сильвы, военного фотографа, также бывшего членом клуба «Bang-Bang Club», в ходе той поездки по Судану Картер впервые стал свидетелем массового голода и был сильно шокирован представшими перед ними картинами. Родители сфотографированной девочки в тот момент были заняты разгрузкой самолёта с гуманитарной помощью и ненадолго оставили измождённого ребёнка одного; в это время поблизости от девочки сел стервятник. Чтобы оба, и ребёнок и стервятник, оказались в фокусе, Картер медленно приблизился к девочке, стараясь не спугнуть птицу, и сделал серию снимков с дистанции около 10 метров. После чего он прогнал стервятника.

Двое фотографов из Испании, Хосе Мария Луис Арензана и Луис Давилла, не зная о снимке Картера, сняли в этой местности похожие кадры. По их версии, это не составило особого труда, поскольку стервятники там довольно распространены, а дети настолько измождены голодом, что стоит им перестать двигаться, как их уже не отличить от трупа.

«Так что вы берёте телеобъектив и снимаете ребёнка на фоне стервятника. И хотя, в действительности, от одного до другого может быть 20 метров, на снимке будет казаться, что стервятник вот-вот начнёт клевать ребёнка».

Смерть

Через три месяца после получения премии в возрасте 33 лет Картер покончил жизнь самоубийством . 27 июля 1994 года он выехал на своём пикапе на берег реки, где примотал липкой лентой один конец шланга к выхлопной трубе, а другой провёл через боковое стекло в салон и оставил двигатель на ходу. Картер скончался от отравления угарным газом . Отрывок из его предсмертной записки гласит:

«Я подавлен… Телефон отключен… Денег на ренту нет… Денег на детей нет… Платить по счетам нечем… Деньги!!! Меня преследуют яркие воспоминания об убийствах, и трупах, и злобе, и боли… картины голодающих или раненых детей, психов, у которых пальцы на курках чешутся, многие из них это полицейские, или же палачи… Если мне повезёт, я встречу Кена» .

Напишите отзыв о статье "Картер, Кевин"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Картер, Кевин

– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.

Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Кевин Картер
Kevin Carter
267x400px

Имя при рождении:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Род деятельности:
Дата рождения:
Гражданство:
Подданство:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Страна:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата смерти:
Отец:
Мать:
Супруг:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Супруга:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дети:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды и премии:
Автограф:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Сайт:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Разное:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). \|Произведения]] в Викитеке

Фото голодающего ребёнка

«Человек, который настраивает свой объектив лишь для того, чтобы сделать удачный снимок страдающего ребёнка, всё равно что хищник, всего лишь ещё один стервятник».

Смерть

Напишите отзыв о статье "Картер, Кевин"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Картер, Кевин

– О, есть «друзья» и ДРУЗЬЯ, как Вы обычно любите говорить, Ваше святейшество!.. – умышленно его поддевая, ответила я. – Именно эти ДРУЗЬЯ и рассказали мне всё, что я хотела о Вас узнать. Только мы с Вами пользуемся разными методами для получения интересующих нас сведений, знаете ли – моих друзей не пришлось за это пытать, они сами мне всё с удовольствием рассказали... И уж поверьте мне, это всегда гораздо приятнее! Если только Вас не прельщают сами пытки, конечно же... Как мне показалось, Вы ведь любите запах крови, святейшество?..
Я понемногу приходила в себя и всё больше и больше чувствовала, как возвращался в меня мой воинственный дух. Терять всё равно было нечего... И как бы я не старалась быть приятной – Караффу это не волновало. Он жаждал лишь одного – получить ответы на свои вопросы. Остальное было не важно. Кроме, может быть, одного – моего полного ему подчинения... Но он прекрасно знал, что этого не случится. Поэтому я не обязана была быть с ним ни вежливой, ни даже сносной. И если быть честной, это доставляло мне искреннее удовольствие...
– Вас не интересует, что стало с Вашим отцом, Изидора? Вы ведь так сильно любите его!
«Любите!!!»… Он не сказал – «любили»! Значит, пока что, отец был ещё жив! Я постаралась не показать своей радости, и как можно спокойнее сказала:
– Какая разница, святейшество, Вы ведь всё равно его убьёте! А случится это раньше или позже – значения уже не имеет...
– О, как же Вы ошибаетесь, дорогая Изидора!.. Для каждого, кто попадает в подвалы инквизиции, это имеет очень большое значение! Вы даже не представляете, какое большое...
Караффа уже снова был «Караффой», то бишь – изощрённым мучителем, который, ради достижения своей цели, готов был с превеликим удовольствием наблюдать самые зверские человеческие пытки, самую страшную чужую боль...
И вот теперь с интересом азартного игрока он старался найти хоть какую-то открытую брешь в моём истерзанном болью сознании, и будь то страх, злость или даже любовь – не имело для него никакого значения... Он просто желал нанести удар, а какое из моих чувств откроет ему для этого «дверь» – уже являлось делом второстепенным...
Но я не поддавалась... Видимо помогало моё знаменитое «долготерпение», которое забавляло всех вокруг ещё с тех пор, как я была ещё совсем малышкой. Отец мне когда-то рассказывал, что я была самым терпеливым ребёнком, которого они с мамой когда-либо видели, и которого невозможно было почти ничем вывести из себя. Когда у остальных насчёт чего-то уже полностью терялось терпение, я всё ещё говорила: «Ничего, всё будет хорошо, всё образуется, надо только чуточку подождать»... Я верила в положительное даже тогда, когда в это уже больше никто не верил. А вот именно этой моей черты Караффа, даже при всей его великолепной осведомлённости, видимо всё-таки не знал. Поэтому, его бесило моё непонятное спокойствие, которое, по настоящему-то никаким спокойствием не являлось, а было лишь моим неиссякающим долготерпением. Просто я не могла допустить, чтобы, делая нам такое нечеловеческое зло, он ещё и наслаждался нашей глубокой, искренней болью.
Хотя, если быть полностью откровенной, некоторые поступки в поведении Караффы я всё ещё никак не могла себе объяснить...
С одной стороны – его вроде бы искренне восторгали мои необычные «таланты», как если бы это и, правда, имело для него какое-то значение... А также его всегда искренне восхищала моя «знаменитая» природная красота, о чём говорил восторг в его глазах, каждый раз, когда мы встречались. И в то же время Караффу почему-то сильно разочаровывал любой изъян, или даже малейшая несовершенность, которую он случайно во мне обнаруживал и искренне бесила любая моя слабость или даже малейшая моя ошибка, которую, время от времени, мне, как и любому человеку, случалось совершать... Иногда мне даже казалось, что я нехотя разрушала какой-то, им самим для себя созданный, несуществующий идеал...
Если бы я его так хорошо не знала, я возможно была бы даже склонна поверить, что этот непонятный и злой человек меня по-своему и очень странно, любил...

Многие считают, что фотограф должен быть не только профессионалом в своей профессии, собственно фотографии. Так же он должен быть ещё и хорошим художником, хорошим психологом. Об этом часто говорят. Сегодня мы расскажем вам историю об одном очень необычном фотографе. О фотографе, который сумел повлиять на этот мир…

Кевин Картер родился и жил в ЮАР. Работал он фотокорреспондентом. Работа эта его устраивала. Собой, своим творчеством он был вполне доволен. Стремления к славе у Картера не было, а работа занимала практически всё его время. Замечать и запечатлять на плёнку различные моменты жизни было его любимым делом. Работы Кевина Картера активно покупались различными изданиями. Сложная и интересная работа фотокорреспондента полностью поглотила его. Командировки в различные страны стали для Кевина привычными.

В 1993 году очередным местом командировки Картера стал Судан, где в ту пору свирепствовал страшный голод. Фотокорреспонденту нужно было сделать репортаж об этом бедствии африканского народа.

В тот день очень устал, буквально валился с ног от бессилия. Фотографировать умирающих в африканских деревнях людей было неимоверно тяжело и физически, и морально. Когда солнце клонилось к горизонту, Кевин увидел на окраине деревни страшную сцену: прямо в поле лежала умирающая от голода маленькая девочка. Ребенок лежал на голой земле, перебирая почти обессилившими ручками траву, и чуть слышно всхлипывал. А метрах в трёх от этой девочки неспешно прогуливался огромный орел-стервятник. Похоже, он просто ждал добычу, ждал, когда девочка умрёт. Кевин Картер конечно же сфотографировал эту страшную сцену. И, конечно же, прогнал страшную хищную птицу.

Вскоре, уже дома, Кевин понял, что этот снимок стал его лучшей работой за всё время карьеры. По достоинству снимок был оценен и в «Нью-Йорк таймс». Фотография умирающей девочки и ожидающего ее смерти орла очень сильно всколыхнула общественность всего мира. Совсем скоро эта работа южноафриканского фотокорреспондента стала символом голода Судане, и побила все возможные рекорды по своей популярности. Фотография умирающей от голода девочки Кевина Картера до сих пор считается одним из самых известных фотографий в мире. Она стал классикой фотожурналистики. За её создание Кевин получил Пулицеровскую премию.

Но… История эта оказалась отнюдь не радостной. Она не стала грамотной реализацией таланта фотокорреспондента из ЮАР.

Совсем скоро после обнародования этого снимка Кевин стал получать письма со всего мира. Фотографа спрашивали: а чем закончилась эта история, жива ли девочка, запечатленная на снимке, что с ней стало потом и где она сейчас. Помог ли ей Кевин… Потом волну вопросов к фотографу поддержали газетчики… А сам Кевин не знал, как ответить на все эти вопросы. Ведь тогда, в тот злополучный день, он очень устал от множества смертей вокруг. И уехал. Уехал, не оказав никакой помощи погибающему ребёнку.

Кевин Картер исполнил свой долг фотокорреспондента. Он ярко показал свой профессионализм журналиста. О голоде в Судане узнали во всём мире, а это - главное в его служении обществу. Казалось бы, как профессионал он сделал всё, что было возможно сделать в тот момент в сложившейся ситуации. Поначалу и сам Кевин так думал, думал, что он сделал всё, что мог. Но другие-то всё это видели совсем по другому, совсем в другом свете.

Кевин Картер не выдержал такого давления людей. Вскоре он понял, что, оставшись тогда профессионалом-фотокорреспондентом, он не проявил себя просто как обыкновенный человек. Талантливый фотограф, признанный мастер фотожурналистики, лауреат Пулицервской премии, добровольно ушел из жизни.

История жизни и смерти Кевина Картера дала повод для рассуждения многим людям искусства. О ней долго говорила общественность. Эта история дала своеобразный ответ на трудный вопрос: «Есть ли граница между жизнью и творчеством, возможно ли разделить реальную жизнь человека и его жизнь в искусстве?». Кевин Картер получил высшие награды за свои творения. Но, вместе с тем, он потерял главное - потерял человека в себе, не смог больше творить искренне и честно. А это, согласитесь, самое главное для творческого человека, для человека-творца. Ведь нормально и плодотворно живет только человек, чья совесть чиста.

Текущая версия страницы пока не проверялась

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от, проверенной 3 июля 2015; проверки требуют.

Широкую известность Картеру принёс сделанный им 25 марта 1993 года в Судане снимок умирающей от голода девочки, поблизости от которой приземлился стервятник , дожидающийся её смерти. За эту фотографию Кевин Картер получил Пулитцеровскую премию. Снимок был куплен газетой The New York Times и шокировал общественность . Сам Картер стал объектом нападок со стороны СМИ, обвинивших его в жестокости и бесчеловечности. Так газета St. Petersburg Times (Флорида) писала:

«Человек, который настраивает свой объектив лишь для того, чтобы сделать удачный снимок страдающего ребёнка, всё равно что хищник, всего лишь ещё один стервятник».

По воспоминаниям Жуана Силвы (англ.) , военного фотографа, также бывшего членом клуба «Bang-Bang Club», в ходе той поездки по Судану Картер впервые стал свидетелем массового голода и был сильно шокирован представшими перед ними картинами. Родители сфотографированной девочки в тот момент были заняты разгрузкой самолёта с гуманитарной помощью и ненадолго оставили измождённого ребёнка одного; в это время поблизости от девочки сел стервятник. Чтобы оба, и ребёнок и стервятник, оказались в фокусе, Картер медленно приблизился к девочке, стараясь не спугнуть птицу, и сделал серию снимков с дистанции около 10 метров. После чего он прогнал стервятника.

Оказалось, что девочка на самом деле мальчик по имени Конг Ньонг и о нём позаботились на пункте продовольственной помощи ООН . Конг Ньонг, по словам его семьи, умер в 2008 году.