Последовательность выращивания и обработки льна. Словарь льновода
Последние двести лет Вязники были российской льняной столицей, с несколькими десятками подобных заводов. В те времена капиталистам давали землю во всяких неудобицах — на болотах и в оврагах. Пахотные земли буржуинам были недоступны. Эта фабрика стоит в овраге, и называется соответственно — Ярцевская. Перепад высот на территории — четыре этажа. С одной стороны заходишь на первый этаж, а с другой выходишь с пятого.
Здание много раз достраивалось и перестраивалось. Вот как выглядит котельная. Судя по архитектуре, раньше была конюшней.
Часы остановились при коммунизме.
Половина здания заброшена — спрос на лен уже не тот. Синтетические ткани выиграли войну за рынок и поле боя выглядит устрашающе.
Проект конституции СССР поддерживаем и одобряем, ваще!
Производственная часть выглядит не сильно наряднее. На первом этаже чёсальные машины. Они ресчесывают сырьё, лён и джут и укладывают волокна в разноцветные картонные бочки.
Лён выходит ровными ленточками.
И утрамбовывается в кадку.
В воздухе стоит приятный сладковатый запах, а все стены покрыты толстым слоем льняной пыли. По словам хозяев, с этим ничего поделать нельзя — особенность технологии. По цехам проходят вентиляционные короба, но они не спасают.
Гостям рады:
Второй этаж — ленточные машины. На них волокно вытягивается, и несколько лент сплетаются в одну новую.
Потом еще раз вытягиваются и сплетаются:
По всем этажам фабрички идет цепочный конвеер Картонные бочки катаются на таких вот подвесах:
Лестница из фильма про Ивана Грозного:
Третий этаж — прядильный. Здесь прядут лён, джут и полимерное волокно:
Это уже лен:
Виды, достойные фильмов ужасов:
Прядильщицы прядут:
Вот она, готовая льняная нить:
Когда все бобины намотаны, за дело берется бригада заряжальщиц:
За стеной крутильное производство. Здесь из нескольких нитей свивают шнуры. Сегодня перерабатывают хлопковую нить.
Человек-паук детектед:
Готовая продукция едет на склад.
В древней Руси культивация и обработка льна, а также дальнейшее выработка льняных текстильных изделий позволяли достаточно бедному крестьянству обеспечивать себя повседневной одеждой, праздничными нарядами и текстильными аксессуарами (скатерти, занавески, кружева), дополнительными приспособлениями (веревки, рыболовные снасти), и даже едой - льняное масло, выбиваемое изо льна при обработке, являлось основой многих деревенских блюд, особенно в период христианских постов.
Пряла вся женская половина русского народа, от мала и до велика. А вот выучиться ткать было делом непростым, поэтому тканье доверялось более опытным рукодельницам, постигшим это нелегкое ремесло.
Кстати, именно ткачихи и прялки были одним из основных поставщиков народного фольклора - монотонность ткацкого труда вынуждала исполнителей скрашивать свою работу различными песнями, шутками-прибаутками, присказками устного народного творчества: девушки с песнями и потешками пряли пряжу, а рукодельницы занимались тканьем.
Культивирование, выращивание льна, а затем его сбор, обработка, весь технологический процесс подготовки льна к получению пряжи, а затем и готовых текстильных изделий - все это передавалось из поколения в поколения в каждой крестьянской семье, в каждом доме.
Лен и льняные изделия. От древних времен до наших дней
Лен в диком состоянии растет в районе между Персидским заливом, Каспийским и Черным морями. В течение тысячелетий он культивировался народами Месопотамии, Ассирии и Египта. Остатки льняных тканей были найдены при многих раскопках поселений древних людей, причем наиболее старая из них, найденная в Чатал Хюиюк (Турция), датируется около 6500 года до н. э. Отсюда льноткачество распространилось в Европу и на Дальний Восток. Известна одна шумерская мифологическая поэма, в которой рассказывается, как было изготовлено покрывало для брачной постели богини Инанны.
Впервые замачивание льна описал знаменитый римский естествоиспытатель Плиний Старший в своем энциклопедическом сочинении «Естественная история». По его словам, «благодаря льну... Египет в состоянии ввозить товары из Аравии и Индии» и страна «извлекает из льна огромные прибыли».
Полотняные ткани в древние времена оценивались весьма высоко. Из них делали одежды для царей и жрецов у египтян и евреев, а также у греков, римлян и других народов Европы. О льне, как предмете египетского экспорта, упоминал греческий историк Геродот.
По исследованиям археолога Миджли, в Египте кроме льняного использовали и другие растительные волокна: из травы и тростника, пеньковые из индийской конопли. Он сообщил также о ткани додинастического периода из волокна китайской крапивы рами, однако другой известный ученый Лукас высказал сомнение в правильности этого утверждения, основываясь на том факте, что родиной рами является Китай и проникновение ее в Египет в столь ранний период маловероятно.
В Древней Греции лен импортировали, лишь с IV века производство льняных тканей приобретает широкие масштабы, особенно в Аттике, но тонкие льняные ткани продолжали поступать из Сирии и Египта.
Льноткачество в Римской империи широко распространилось во II - I веках до н. э. и в I веке стало преобладать, причем в Галлии делали парусные полотна, а в Испании - тонкие полотна. Однако импорт тонких роскошных тканей из Египта не прекращался. В начале IV века льноткачество в Римской империи было столь разнообразным, что в «Эдикте о твердых рыночных ценах и заработной плате» указаны цены на 12 сортов волокна и пряжи и 103 вида простых и узорных тканей.
Льняными тканями славилась Колхида, откуда их вывозили в разные страны Востока. Во времена императора Августа (I век) тонкие льняные изделия из Колхиды поступали в Рим.
Лучшие мореходы раннего средневековья - фризы и норманны - использовали полотняные паруса.
В средние века славились льняные ткани из Италии, Испании, Франции и Фландрии. С XVII века лидирующее положение в мировом полотняном производстве перешло к Англии. В Америке льноткачество началось лишь после появления там европейских колонистов, до этого лен, там не был известен. Однако широкого распространения ткачество не получило, выделывались только грубые полотна.
На Руси разведением льна, конопли и изготовлением из них различных изделий занимались с древнейших времен. Много упоминаний о полотняных тканях и ткачестве в славянских сказаниях и былинах.
Ткацкие станы стояли в каждой избе, и женщины работали на них в свободное от хозяйственных работ время. Из ровной льняной нити ткали прочную ровнину. Льняные холсты называли также новинами и кроснами. Из суровых холстов шили женские платья, мужские рубахи, делали подвертки в сапоги. Белье делали из новин, которые отбеливались на снеговых настах. Для нижнего платья использовали пестрядь, ткань из пеньковых нитей. Из тонких полотен шили женскую одежду и только жениху полагалась рубашка из тонкого льняного полотна. На диво прочной была одежда из ровнины и пестряди.
Человек годами носил такую одежду. Кроме домашнего женского «ручного ременства» было и монастырское ткачество, особенно в женских монастырях.
Изделия из льна и пеньки служили не только для домашнего обихода. Известно, что лен занимал важное место в торговле Новгорода и Пскова с другими русскими, а также с ганзейскими городами. В XII веке делались убрусы (узорные полотенца), скатерти, полотенца, сети, неводы. В начале XIII века упоминаются также палатки и шатры. В ХШ веке с русскими льняными тканями познакомились за границей, позднее лен, пенька и полотна из них были одними из основных предметов русского экспорта.
Вначале производством льна на продажу занимались в окрестностях Новгорода и в Пскове, позднее в районах Вологды, Смоленска и Ярославля. В Москве производство полотен было сосредоточено в слободах. Старейшая из них Кадашевская слобода впервые упоминается в 1504 году.
На Дворцовой полотняной мануфактуре ткачихи делились на две группы: для простых тканей (ткалии) и узорных тканей (бралии). Первые вырабатывали полотна двойные, тройные, нитяные, образчатые, тверские, парусные, убрусные и другие, вторые - «столбцы двойные и тройные», задейчатые и скатертные полотна, убрусы, убрусные полочки и утиральники. Среди бралий выделяли «деловиц», изготовлявших специальные узорные ткани (количество узоров доходило до двух десятков) .
Вывоз льна и пеньки увеличился в ХVI веке после открытия торговли с англичанами через Белое море. В Холмогорах англичане даже основали канатное заведение и льнопрядильню с русскими работниками. Однако в дальнейшем они были, вероятно, закрыты, так как об их работы в последующие годы ничего неизвестно.
В Москве широкое развитие льноткачество получает в XVII веке: из Твери переводится Хамовная слобода (от индийского слова «хоман» - тонкое белое полотно) и основывается Введенская (Семеновская) слобода.
Качество вырабатываемого полотна было высоким, особенно полотна, изготовленного в Кадашевской слободе.
По свидетельству современника (1674 год), для царского двора не покупали никакого иностранного полотна.
Создание Петром 1 военного флота вызвало большую потребность в парусных полотнах. Первым петровским льняным предприятием стал Казенный Хамовный двор. В 1696 году началась его постройка, а в 1700 году двор уже выпускал парусину для царского флота.
В 1706 году вышел указ о заведении Полотняного завода «для делания голландских полотен и скатертей и салфеток». Срочно в Амстердаме наняли шесть мастеров, которые приехали в конце года, привезя с собой ll полотняных и один «салфеточный» стан «со всякою потребою». Однако и через год качество полотна было плохим из-за некачественной отделки, так как в России вырабатывали только узкие полотна, не проходившие лощения. Завод был передан торговым людям, во главе которых в 1718 году встал обрусевший голландец Иван Тамес. 15 февраля 1719 года к Полотняному заводу было приписано село Кохма с 269 дворами (в восьми верстах от села Иванова), в котором Тамес выстроил полотняную фабрику, просуществовавшую около 10 лет и давшую толчок к большему распространению полотняного производства в окрестностях села Иванова.
Помимо государственной поддержки открывающимся мануфактурам делались попытки административными мерами заставить крестьян ткать более широкие полотна Так, в указе Петра 1 от 31 октября 1715 года говорилось, что «в Российском государстве от таких неугодных узких полотен не только прибытков, но и своих издержанных вещей не получают и от того во излишние скудости приходят». Согласно указу через год надлежало изготовлять только широкие полотна, а узкие «иметь на его царское величество, а будет кто о том на кого известит, тому отданы будут безденежно, и сверх того имать штрафу за всякий аршин по гривне и отдавать тому доносителю». Однако крестьяне упорно продолжали ткать узкие полотна и через три года указ был отменен. Императрица Елизавета опять пыталась ввести его в действие, но и на этот раз безрезультатно. Очевидно, здесь сыграли свою роль такие обстоятельства, как площадь, занимаемая ткацким станом в избе, малая эффективность использования широкого стана, отсутствие опыта в отделке широких полотен.
Первым русским печатным документом, посвященным производству волокнистых материалов, является именной указ о льняных и пеньковых промыслах, объявленный Сенатом 13 декабря 1715 года. В нем Сенат сообщил о решении Петра I «во всех губерниях размножить льняные и пеньковые промыслы (например, как обыкновенно промышляют льном во Пскове и в Вязниках, а пенькою во Брянску и в других городах). Приказывая объявить об этом решении народу, Петр 1 подчеркнул, что оно принято «для всенародной пользы».
Льняные ткани по гигиеническим свойствам превосходят ткани из всех известных в настоящее время видов волокон. К сожалению, производство льняного волокна - дело довольно трудоемкое. К началу XIX века лен уступил свое место лидирующего текстильного сырья хлопку.
Льнопрядение и льноткачество в древней Руси
Крестьянская Россия много веков была одета в овчину и холст. Камка, рытый бархат, китайский шелк и аглицкое сукно мужику требовались редко либо совсем не требовались. Тем не менее мужику до самых поздних времен внушали, как неприлично он выглядит в овчинной шубе или в тулупе - в этих самых теплых, легких, долговечных, дешевых и удобных одеждах.
И вот, едва «общественное» мнение отучило народ от шубы, крестьяне почти совсем отреклись от собственной традиции и вся молодежь бросилась покупать холодные, не пропускающие ни воздуха, ни воды, зато яркие синтетические японские куртки, как раз в это-то время и взыграла в цене дубленая русская шуба. За дубленую овчину, которой, бывало, мужик закрывал в непогоду продрогшего мерина, нынче отдадут все, вплоть до того же японского транзистора.
Но оставим овчину - о ней свой разговор. Вернемся к холсту.
Если вся многомиллионная Русь ходила в холщовой одежде, то сколько же перепряла куделей поющая пушкинская девица? Впрочем, дело тут не только в количестве.
Красивая, тщательная обработка льна позволяла носить нижнюю одежду практически всю жизнь, даже передавая по наследству. Верхнюю же одежду носили много лет, бытовые изделия из холста - полотенца, платы, скатерти - тоже служили нескольким поколениям. Лишь рукавиц ненадолго хватало хорошим работникам.
Очесанный лен, поделенный по качеству на три сорта - изгреби, пачеси и собственно лен, - дергали, теребили и расшиньгивали («расшиньгать» - значит взбить, распушить). Этот большой пушистый клубок ровно разверстывали на столе, спрыскивали водой и осторожно скатывали в куделю. На одну куделю уходило полпятка хорошего волокна, изгребий - вдвое больше.
Катая смоченную с боков куделю, ее приводили в прядок, заправляли концы и подсушивали. Готовые кудели стояли рядком. Величина кудели зависела еще и от вкуса хозяйки и возраста пряхи.
Для девочки-подростка делали кудельки поменьше, для ребенка - совсем маленькие, игрушечные.
Прясть принято было только в свободное время. Не случайно о девичьих и женских достоинствах судили по пряже. Чтобы выйти из лентяек, необходимо было к концу филиппова поста напрясть не менее сорока пасм. За один вечер можно напрясть одно пасмо, то есть один простень (или кубышку). Но хорошая пряха пряла и по два. В скупых и слишком суровых семьях был обычай: ходили прясть (по-северному - престь) к соседям, вообще в другой дом, потому что на людях за пряжей не задремлешь и будешь стремиться сделать не меньше других. Так ведь нет худа без добра! Суровость обычая неожиданно оборачивалась другим концом: долгие супрядки сами собой превращались в беседы, веселые и скоротечные. Собравшись вместе, девицы пряли и пели, на ходу выдумывали частушки, рассказывали сказки и пересмешничали. На эти беседы приходили и парни с балалайками, устраивались горюны, можно было и поплясать, и сыграть в какую-либо игру.
Сидя на прялочном копыле, девушка левой рукой вытягивала волокно из кудели, а большим и указательным пальцами правой руки крутила веретено. Нитка особой петелькой закреплялась на остром веретене, скручивалась, пока хватало руки, отводимой все дальше и дальше, вправо и слегка назад. Пряхе требовалось достаточно много места на лавке. Вытянув нить, пряха сматывала ее сначала на пальцы, а с них навивала уже на веретено. Некоторые пряхи, прерывая пение, поминутно плевали для крепости на скручиваемую нить.
Плохой, с кострикой, лен трещал во время пряжи. Нить получалась толстой, и простень наматывался быстро, вызывая в пряхе самоиронию. Хороший же лен прялся с характерным шелестом. Пряха выпрядала его из кудели равномерно и могла в любую секунду переместить нитку на другой край ровной кудельной «бороды».
Песни, шутки, сказки, игры на таких супрядках сводили на нет утомление во время пряжи и суровую ее обязательность.
На праздниках или в промежутки между постами такие беседы превращались в игрища, но здесь уже девушки и наряжались лучше, и прялки свои оставляли дома.
На игрищах преобладали веселье, песни и пляски, тогда как на беседах труд и веселье тесно переплетались.
по материалам информационно-аналитического и энциклопедического портала
Одежда всегда играла важнейшую роль в культуре всех народов всего мира. Ведь она не только скрывала наготу, защищала от холода и солнечного жара, но и демонстрировала статус и богатство своего владельца: вспомните церемониальные костюмы царей, императоров, королей и знати всех времён вплоть до ХХ века. Так было в древности, так остаётся и поныне.
На Руси одежда тоже играла «демонстративную» роль. Признаком достатка или боярского происхождения были ценные меха: соболь, куница, чёрная лиса, горностай. Но мы сегодня поговорим об одеяниях простого люда, а точнее, о старинном способе изготовления тканей.
Изготовление волокон
Сейчас одежда удобна, но не практична. Раньше она была, может, и не столь комфортной, но зато из натуральных тканей. Самая распространённая ткань на Руси – льняная. Лён был известен нашим предкам ещё до зарождения государственности. Это травянистое растение с симпатичными голубыми цветками весьма неприхотливо к природным и погодным условиям. Но превратить его в пряжу было трудоёмким занятием.
Первым делом лён собирали (вернее, брали) – вырывали из земли вместе с корнями. Затем сушили, разложив небольшими снопиками. После просушки ему обрывали головки, размочаливали и раскладывали на траве, чтобы стебли день ото дня впитывали в себя утреннюю росу. Цель такой обработки – позволить волокнам легко отделиться от жёсткой сердцевины стебля. Промокание росой могло занять достаточное количество времени: до нескольких недель.
В итоге, промоченные стебли (тресту) снова просушивали и снимали с них волокно. Оставшаяся пакля шла на изготовление верёвок, а мягкое волокно (кудель) трепали, расчёсывали и разделяли на ленты, которые назывались ровницами.
Для изготовления шерстяной пряжи годился остевой волос овцы, козы, кролика, лисы, иногда енота, бобра и даже куньих. Шерстяной покров состригали с животных в момент максимального роста шерсти – сразу после окончания осенней линьки, когда животные наращивали в зиму густую «шубу». Затем снятую шерсть (с овец и баранов она называется руном) перебирали от случайного мусора, промывали от грязи и от естественной жирной плёнки, трепали и прочёсывали. Так получалась кудель, и, если того требовалось, её красили.
Изготовление пряжи и нитей
Смысл прядения заключается в спиральном скручивании двух или нескольких ровниц до получения ровной и прочной нити – пряжи. Скручивать волокна можно было руками – сучить между ладонями или тереть о поверхность. А также на прялке с помощью веретена.
На Руси были известны прялки-донце. Это две доски (чаще из берёзы или ели), соединённые между собой под прямым углом. На вертикальную часть (лопаску) привязывали кудель, а на нижнюю садилась пряха с веретеном в руках.
Прялки являлись главным атрибутом женщины, её символом и олицетворением. Поэтому этот предмет быта всегда нарядно украшен резьбой и росписью. Также с ним связано множество обычаев. Например, прялку клали в колыбель новорожденной девочки, она же была оберегом для незамужних девушек. Прялку с инициалами нельзя было отдавать, воспрещалось оставлять на ней на ночь неоконченную работу.
У восточных славян пуповину новорожденной девочки перерезали на прялке или веретене; через прялку передавали новорожденную крестной матери; клали прялку девочке в колыбель. То есть этот был мистический предмет, который питал младенца женственностью. Личную прялку никому не давали взаймы - даже подружке! Плохая примета: одолжишь прялку -непременно случится пожар или на пасеке погибнут пчелы.
На Русском Севере парень, написавший на прялке девушки свое имя, делал ей таким образом предложение, а в подарок на помолвку жених дарил девушке новую, нарядную и обязательно сделанную и украшенную своими руками.
Как жить без этого предмета, не представляла ни одна женщина. Всю промозглую осень, всю долгую зиму девушки пряли, прерываясь только на Рождественские праздники. В последний день Масленицы женщины обязательно катались с ледяной горы на донцах прялок: это было своего рода праздничным гаданием -какая красавица дальше уедет, у той длиннее уродится лен. И не дай Бог кто упадет с прялки, скатываясь вниз - бедняжка не доживет до осени.
На Рождество и на Святки прялку и все прядильные инструменты выносили на чердак или в чулан -прятали, чтобы их духи не заплевали.
Кстати, не только на Руси бытовали «прялочные» обряды: у сербов на Рождество добрая хозяйка обязательно приносила прялку в хлев и немного работала там на ней -«чтобы скот не был голым».
Мифы и легенды
В мифах разных народов прядение -действо ритуальное, а прялка -предмет, связанный с «тем светом».
На Руси прялкой еще и лечили: кладешь ее ребенку под колыбель, и у малыша пройдет бессонница или зубная боль.
Обряды с прялкой совершали не только простые люди, но и «знающие»: колдуны, знахари, ведуньи. В их арсенале -сотни манипуляций с куделью, пряжей, нитью, веревкой и другими атрибутами рукоделия.
Великая богиня судьбы Макошь - пряла на прялке судьбы...
А уж сколько гаданий на прялке! Если прясть «наопак» (наоборот) две нити -одну женихову, другую -невестину, а потом пустить их на залитую водой сковороду, то увидишь судьбу пары: сойдутся, совьются -быть свадьбе, а если разойдутся -не бывать семье. Отсюда, наверное, идет выражение «связать свою судьбу». Одно из самых популярных гаданий проводилось на Троицу: по воде пускали нить (жизни-судьбы, судьбы-смерти), и глядели -утонет или поплывет.
Атрибутом гаданий часто выступали изделия из ниток и пряжи, например, пояс девушки. Его клали у порога церкви и следили, кто из мужчин первым переступит поясок: именно так и будут звать суженого хозяйки пояса.
На русских свадьбах пряли «нитки долгой жизни», связывая молодых «на долго и счастливо». А если какая-нибудь злодейка хотела разрушить семью, она скручивала шерсть в нитку и протягивала ее через дорогу перед «свадебным поездом» -вот уж жди тогда в зарождающейся семье разлада.
Нить-судьба обязательно дарилась на новоселье -чтобы жизнь владельцев дома была счастливой и долгой, клубок ниток бросали через порог, а потом по старшинству, держась за «путеводную нить», входили в новые стены.
К пряже часто приравнивали и человеческий волос -как средоточие жизненной силы (души). Смертную рубаху наши предки вышивали волосами, и в саван вплетались волосы покойного, чтобы у погребенного был шанс выбраться на свет…
Веретено представляет собой сильно вытянутую каплю иногда с крючком на остром конце, но обязательно с укреплённым на утолщённом конце пряслицем. Последнее служило грузиком на веретене, а выглядило как диск с отверстием посередине. В безмонетный период (XII – XIV веках) пряслица использовались вместо денег, но и позднее они, очевидно, не потеряли своей важности, так как их часто обнаруживали в женских захоронениях.
Процесс прядения выглядел так: левой рукой пряха оттягивала часть кудели с лопаски, а правой скручивала волокна и наматывала получившуюся пряжу (или нитку) на веретено. Работа трудоёмкая, но у сноровистых прях она шла быстро, а пряжа получалась ровной.
Изготовление тканей
Оно осуществлялось на ткацком вертикальном станке (ткацком стане). Кроме него требовались различные приспособления: дощечки и бёрдышки – гребни с частыми зубьями. На Руси использовалось несколько способов переплетения нитей, которые можно объединить в три группы: сложное переплетение, саржевое и полотняное. По качеству ткани делились на тонкие, средние и жёсткие.
После того, как ткань была готова, из неё шили различную одежду, а это не менее сложный и трудоёмкий процесс. Поэтому раньше её и меняли реже, и ценили больше, чем сейчас. Ткань изо льна, о котором мы говорили, шла на изготовление рубашек, нательного белья и полотенец. Верхнюю одежду шили из шерстяных тканей – различных видов сукна. Его обычно красили в чёрный, синий, зелёный, жёлтый, красный и белый цвета.
И на сладкое. В нашей памяти с детства остались сказки о волшебной палочке. Так вот, этой палочкой на Руси и было веретено. Как работать с волшебной прялкой хорошо описано в книге хранителя Северной традиции, Николая Шерстенникова " Волшебная палочка для умельца"
Приятного волшебства!
Процесс обработки льна от уборки до получения готового волокна складывался из следующих этапов: мочение, расстилание, досушка в овинах, мятье, трепание и чесание. Все виды работ выполнялись женщинами.
Обработка льна влагой производилась для облегчения отделения волокон от древесинных частей стебля. В Олонецкой губернии бытовало два способа влагообработки - росение и мочение. В Пудожском уезде предпочтение отдавалось мочению льна в естественных водоемах - озерах и речках. В Петрозаводском уезде лен замачивали в заливах Онежского озера. 043 В деревнях Заонежья иногда использовали ямы, оставшиеся от добычи глины. 044
Сноски смотрите в конце статьи.
Как правило, выбиралось тихое, спокойное место (омут, заводь, залив), без быстрого течения, чтобы лен не заносило илом и песком. 045 Выбор места для замачивания зависел в большей степени от свойств самой воды, которые влияли на качество и окраску льна. Лен, вымоченный в озерах, всегда приобретал белый цвет. Лен, моченый в речках, мог оказаться другого цвета. В речках с темной водой вымачивали подмороженный лен, чтобы скрыть красноту мерзлых стеблей. От прибылой воды лен получал грязный цвет. 046 Изменялся цвет льна и в воде на красном песке или красной глине. В жесткой воде лен не доходил, поэтому мочище не устраивали рядом с растущей ольхой: дубильные вещества от опавших листьев делали воду жесткой. Вода на подзоле переедала волокна. 047
На качество льна влияло и время погружения. При позднем замачивании даже в хорошей воде лен мог синеть. При ранних морозах лен поневоле мочили дольше, дожидаясь потепления, а долгое вымачивание уменьшало прочность льна. Поэтому предпочтительнее всего оказывались ранние сроки вымачивания. 048 Крестьяне с достатком, не испытывающие острой сиюминутной нужды во льне, оставляли его до следующего лета и вымачивали при устойчивой теплой погоде. Однако это было скорее исключением, чем общим правилом.
Если «мочище» располагалось в речке с ощутимым течением или в заливе большого озера, его ограничивали часто вбитыми в дно кольями. В окрестностях Шалы в дно забивали 4 сваи, на которых с помощью горизонтальных жердей устраивали подобие клетки, свободно пропускающей воду, но удерживающей снопы. При слабом течении ограничивались только кольями.
Лен подвозили к «мочищу» на возах, плотах или лодках. Уложенные в воду снопы прижимались гнетом - жердями, сучьями, тяжелыми чурками – «бревешками». В дер. Кривцы связывали комлями два березовых бревна, между которыми защемляли снопы. Затем, связав вершины бревен, оставляли их на берегу, а комли со льном опускали в воду, сверху пригнетая сучьями. 049
Длительность мочения зависела от погодных условий, а также качества льна и продолжалась от 4 - 7 дней до 3 - 4 недель. Готовность льна определялась с помощью проб – «опытков». Горсть льна сушили в печи, мяли на мялке, испытывая, хорошо ли отделяются древесные волокна («костица») от лубяных.
К моменту готовности льна от мочища и от вымоченных стеблей начинал исходить гнилостный запах. Лен становился скользким, неприятного зеленовато-желтого цвета. 050 Лен выполаскивали, отжимали руками (в Заонежье - «багровищами») и ставили в небольшие бабки, верхушками вниз, чтобы вода стекла и лен согрелся.
Просушка льна после вымачивания приходилась обычно на последние числа августа и сентябрь. Для стлания льна особенно хороша была погода с частыми дождями, росами и туманами. Опасались снега, так как из-под него нельзя было достать лен. Место стлания льна («стлище») выбирали на пожнях, на лугах («на мураве»), возле вешал и «зародников» 051 , то есть - в тихих, защищенных от ветра местах.
Стлание льна происходило следующим образом: по стлищу «челноком» двигался воз со льном, с которого сбрасывали снопы так, чтобы они ложились в ряд, с небольшим промежутком. Следом шла крестьянка, которая серпом разрезала жгуты и тонким слоем, рядами, расстилала стебли.
На ветру и под солнцем лен сох и отбеливался. Через неделю стебли, высохшие только с одной стороны, сгибались дугой, причем здоровое сильное волокно сгибалось сильнее. Чтобы стебли выровнялись, их переворачивали, пользуясь для этого палкой с заостренным концом и граблями. А через некоторое время снова брали «опытки», сушили их и мяли, определяя готовность волокна. 052
В условиях севера лен не всегда успевал вылежаться, поэтому часто на 2 - 3 дня лен развешивали на зародниках, оградах, опирали на остожье, следя за тем, чтобы стебли не падали и не путались.
Иногда для досушки лен связывали в снопы и ставили комлем вниз у изгороди.
Со стлища лен снимали только в сухую погоду, вязали в снопы («тукачи») и везли в сухое место (в овин, на гумно и пр.). 053 Уборка льна со стлища приходилась на конец сентября - первые числа октября. 054
Осеннее вымачивание и стлание требовали обязательного досушивания льна у печи. Сушили лен в октябре, после сушки хлебов. В ригах под потолком устанавливались толстые жердиколосники, а над ними тонкие жерди – «разлуки». Снопы развязывали, и лен «садили» - ставили стебли вертикально на колосники, опирая верхнюю часть стеблей на «разлуки».
Для сушки льна хватало одной топки печи. «Садили» лен в «ригачу» в середине дня и к часу ночи, к первым петухам, лен был уже готов. Реже сушка занимала сутки, а то и двое. Во время сушки опять брали «опытки», переламывая стебли и, по треску, либо по тому, как отскакивает костица, определяли готовность льна. Одновременно стерегли, чтобы лен не пересох, иначе он становился ломким и шел в паклю. Если не было риги, лен сушили в банях, где тоже под потолком устанавливали два ряда жердей 055 . Хорошо высушенный лен у льноводов России назывался «льняной трестой».
Чтобы отделить древесину от волокон, льняную тресту мяли мялками разного вида и назначения. Их делали в своем же хозяйстве, или, что было реже, приобретали у кустарей. Мяли лен в три приема.
Сначала использовали тяжелую наклонную мялку – «мялицу» (илл.3). Мялица разламывала костицу и частично ее удаляла. Делалась она, как правило, из комлевой части бревна с корневищем. Раздвоенный корень образовывал ножки, приподнимающие передний рабочий конец мялки. Другой конец лежал на полу. Из бревна вдоль его длины вырезалось трехгранное било («язык»), толщиной в четверть окружности бревна, или немного меньше того. Нижний конец била скреплялся с бревном либо кольцом из прутьев, либо деревянной или железной осью. Таким образом, било становилось ножевидным подвижным рычагом, разламывающим в полученном желобе жесткую оболочку льняного стебля. Для удаления сора в дне желоба часто прорезали отверстие. Если льна было много, могли использовать мялку, с двойным билом: на нижней его поверхности делали не одно, а два ребра. Такие мялки, почти без изменений конструкции, бытовали во всех льноводческих местностях Олонецкой губернии. Они представляли собой наиболее древний тип орудий, остатки которых обнаруживались в археологических слоях Новгорода 11-14 веков.
Затем лен мяли на легких горизонтальных мялках столярной работы –«бросальницах» (илл.4), которые имели тот же принцип действия, но несколько иную конструкцию, и выполняли то же действие, но более тонко и чисто. На мялице – «мнут», на бросальнице – «бросают» и «перебрасывают», в третий раз пропуская через нее льняную тресту. Для лучшей очистки волокон щель «бросальницы» обворачивали старой сетью или грубой тряпицей. Такое тщательное, многократное мятье было свойственно, пожалуй, только Пудожскому уезду и некоторым местностям Заонежья. Для сравнения, в юго-западных районах Карелии лен мяли только два раза: на бревенчатой мялке и легкой мялке столярной работы.
Лен начинали мять, как только он достигал готовности, стараясь выполнить всю работу за день, с первых петухов до вечера, пока лен еще теплый и не впитал влагу. Заранее на гумно из дома привозили мялки и бросальницы. В банях лен мяли в предбаннике или перед баней.
Работа на мялицах происходила следующим образом. Горсти тресты клали поперек бревна мялицы и вдавливали билом («языком») в щель, отчего костица ломалась. «Язык» поднимали, передвигали горсть и снова надавливали. Когда костица на большей части стебля измельчалась, горсть переворачивали, брали за другой конец и проделывали всю операцию снова. Затем тресту зажимали билом и продергивали, удаляя костицу и оборванные волокна. Те же операции проделывали на бросальнице, пропуская через нее лен один - два раза. 056 В день одна крестьянка обрабатывала до 2 пудов волокна.
Мяли лен в холодное осеннее время, когда на улице уже мог лежать снег. Работать было холодно, и на руки одевали рукавицы. В это время в риге собиралось много девушек. Иногда на санях, иногда «на колясках» к риге подъезжали парни. Тяжелая работа на краткий срок переходила в веселье: «Попляшем, попляшем, а потом снова лен мнем». 057
Для того чтобы отделить от волокна остатки костицы и добиться надлежащего разделения волокон, сразу же после мятья лен трепали. Причем спешили, чтобы он не успел впитать влагу. Если же это случалось, волокна приходилось снова досушивать. Трепанье могли выполнять «обмолотом», ударяя волокном о столб или стену, но чаще трепанье выполняли с помощью «трепала» («тр¨палье»), легкой дощечки из хвойного дерева лопатообразной или ножевидной формы. Для сильного льна со здоровым волокном брали тяжелое длинное трепало. Для слабого путаного льна требовалось трепало легкое и короткое. Трепали лен, удерживая конец горсти на коленях или в руке на весу. Вершинный конец наматывали на кисть левой руки и били по свисающему концу, все время подергивая волокна вверх, отхлестывая их о другое ребро трепала и поворачивая. Так же обрабатывали другой конец горсти. Затем пучок льна выворачивали внутренними волокнами наружу и опять трепали поочередно оба конца. При работе тщательно соразмеряли силу и направление удара. При трепании иногда перекидывали лен через мялицу или край ушата. Использовали для этого и специальное приспособление в виде короткого вертикального бревнышка, к торцу которого ребром прибивали горизонтальную доску, через которую и перекидывали лен. 058
Хотелось бы отметить, что в Заонежье трепалом почти не пользовались. Для чистого отделения костицы применялось другое орудие – «трепальница» 059 , принципом действия напоминавшее мялку-«бросальницу», но имевшая значительно меньшие размеры. В такой трепальнице вместо щели устраивали небольшой лоток, куда вкладывали подушечку из дерна или мха («клоч»), мягко удаляющую сор и обрывки волокна (илл.5).
Трепаный лен сортировали по цвету и качеству.
После мятья и трепанья оставались отходы из костицы и обрывков волокна -»отрепья». Отрепья (пакля) использовались для свивания жгутов, которыми перевязывали лен, для витья грубых веревок, для конопатки бревенчатых строений. Иногда паклю очищали от костицы, протирая ее в решетах или подбрасывая вверх и ударяя палочками.
Костицу в Пудожском уезде почти никогда не использовали, часто ссыпали в навоз или сжигали. Любопытна запись, сделанная автором в д. Бочилово Пудожского района: «Костицу не использовали - очень жестка. Ни на подстилку скоту, ни на корм… Везли на берег и сжигали. Детей звали: «На рябейку пошли, ребейку жгать!» 060 . И. Ю Винокурова приводит сведения о подобных обрядах у вепсов, среди русского населения Кондушского погоста Вытегорского уезда, об аналогичном сжигании кострицы у русских Тотемского уезда Вологодской губернии. 061
После трепанья лен чесали. Необходимо отметить, что в разных местностях России чесание льна производилось с различной тщательностью и разными орудиями. Так, многократное чесание льна существовало только в средне-волжских и северо-восточных губерниях, в том числе – и в Олонецкой. В остальных губерниях довольствовались одноразовым прочесыванием. 062 В Олонецкой губернии лен чесали 2-3 раза. В Пудожском уезде встречалось и четырехкратное прочесывание льна. 063 В средней части России и в некоторых более северных губерниях лен чесали на деревянном гребне при помощи маленькой гребенки, а затем прочесывали волокно щеткой из грубой щетины. В Олонецкой губернии было принято чесать лен только щетью. Известно, что щетка в качестве единственного орудия чесания была известна в Новгородской, Псковской областях, а также в пределах новгородской колонизации на Севере. 064
В Олонецкой губернии щети делали сами, либо покупали у соседей или торговцев. Изготовлением простейшего вида щетей для нужд собственного хозяйства занимались, как правило, дети и старые женщины. Щетину связывали в пучок, в середину которого вставляли деревянный стержень. Стержень с концами щетины обматывали ветошью, или волокнами льна, и обмазывали еловой смолой. После просушки свободный конец щетины расправляли зонтиком и между щетинками тоже наливали смолу. Иногда, чтобы зафиксировать зонтичную форму, к месту привязки щетины прикреплялась специально выкроенная воронка из кожи, а позднее – из картона, скрывающая наполовину щетинный конец. 065 Щети другого вида обрабатывались на токарных станках, покрывались лаком, и были продуктом ремесленного производства, а также товаром, продававшимся на ярмарках или разносчиками в деревнях. (Илл.6).
Чесание льна доверялось только самым опытным работницам: «Щетью чешет всегда сама мать». Чесали лен дома (в Заонежье - в бане). Горсть льна клали на колени и, придерживая и поворачивая ее левой рукой, правой расчесывали щеткой.
Оставшееся на щетке волокно использовали для разных нужд. При двукратном чесании первый очес назывался «изгребы» и шел на изготовление грубого холста, «рядины». Второй очес - «пачесы» - давал при прядении нить для утка. При трехкратном чесании первый очес -»оконечья», «изгребы» шел для «рядины», «толстого» (грубого холста). Второй очес - «середни изгребы» - для «простыни», то есть для простого полотна, шедшего на рубахи, станушки и пр. Третий очес - «пачесы» - годился для уточной нити «тонкого», то есть тонкого полотна высокого качества, использовавшегося для полотенец. При четырехкратном чесании первый очес - «отрепы», второй очес - «изгребы», третий - «основны пачесы», четвертый очес - «уточны пачесы». 066
То, что оставалось в руке работницы после многочисленных вычесываний, называлось уважительным словом «лен». Нити, спряденные изо льна, шли на основу ткани, а для особо тонких полотен - и на основу, и на уток.
На этом процесс обработки льна для получения волокна завершался. Лен связывали в связки определенного размера, по которым велся счет при использовании в хозяйстве или при продаже. Своеобразной мерой льна от уборки до начала прядения была его горсть, или «пясть». Горсти отсчитывались при вязке снопов, горстями мяли и трепали волокна. Горсть трепаного и чесаного льна, скрученная особым образом в рыхлый моток, называлась «повесмо» («повесьмо»). Двадцать повесм составляли «куклу». Куклы обвязывали и складывали в холодное помещение до продажи или дальнейшего использования. 067 Попутно подчеркнем, что названия «повесмо» и «кукла» были, в основном, характерны для Новгородской и Псковской областей.
Попытка реконструкции процесса обработки льна показала, что многообразие и разработанность традиционных навыков и приемов получения льняного волокна, бытовавших среди русских крестьян Пудожья до середины ХХ столетия, составляют богатый пласт традиционной аграрной культуры, которая, с одной стороны, лежит в рамках северной русской традиции, с другой стороны - имеет и свои местные особенности. Было бы полезно выявить локализацию отличий в приемах и технологии выращивания льна применительно к территории всей Олонецкой губернии. Однако это - задача новых исследований.
Сноски
043 Современное состояние льноводства... .С.274.
044 Записано от Авериной К.П., д.Великая Губа. Набокова О.А. Экспедиционный дневник поездок по Заонежью.1985 - 1987 гг.
045 Набокова О.А. Экспедиционный дневник...1985 год. С.2, 29.
046 Рыбников П.Н. Указ. соч. С. 147.
047 Зотов Н.К. Указ. соч. С.25.
048 Рыбников П.Н. О разведении льна в Пудожском уезде... . С.147.
049 Набокова О.А. Экспедиционный дневник....1985 год. С.29; Экспедиционный дневник... 1986 г. С.22, 28, 38, 69.
050 В конце Х!Х - начале ХХ веков существовал закон, запрещавший мочку льна в естественных водоемах, служащих источником питьевой воды, так как вода у мочища заражалась гнилостными микроорганизмами. (Современное состояние..., С.67).
051 Набокова О.А. Экспедиционный дневник... 1985. С. 17, 21, 30, 54 и др.
052 Там же, с. 2,30; Экспедиционный дневник...1986 г. С.14, 15, 22, 53.
053 Набокова О.А. Экспедиционный дневник... 1985. С.17, 30, 55. Экспедиционный дневник...1986г. С. 23, 29,70.
054 Современное состояние.... С. 274.
055 Набокова О.А. Экспедиционный дневник... 1986 г. С. 15, 23, 39, 46, 53, 70.
056 Набокова О.А. Экспедиционный дневник... 1986 г. С.29, 70 и др.
057 Набокова О.А. Экспедиционный дневник... 1986 г. С.29.
058 Набокова О.А. Экспедиционный дневник... .1986 год. С.30, 16.
059 См. Фонды музея "Кижи" КП-8/45, 1671, 1682.
060 Набокова О.А. Экспедиционный дневник... .1986 год. С.47. Информатор - Канаева Александра Осиповна, 1903 г.р., уроженка д.Демидовской, Замойского сельского совета, Андомского р-на.
061 Винокурова И.Ю. Аграрная обрядность начала зимы у вепсов (конец 19 - начало 20 вв). // Обряды и верования народов Карелии. Петрозаводск, 1992. -С. 21-23.
062 Современное состояние льноводства.... С.LXXYIII.
063 Набокова О.А. Экспедиционный дневник.... 1986 год. С. 61.
064 Лебедева Н.И. Прядение и ткачество.... С. 479.
065 Набокова О.А. Экспедиционный дневник... .1986 год. С.16, 46, 54. Экспедиционный дневник....1985 год. С.3, 56.
066 Набокова О.А. Экспедиционный дневник... .1985 год. С.4, 19. Экспедиционный дневник....1986 г. С. 34, 47,54, 61, 71-72.
067 Набокова О.А. Экспедиционный дневник... .1985 год. С.18.
Уникальные свойства льна сделали его одной из самых популярных культур. Речь пойдет о льне-долгунце и создании из него ткани. Почти 30% от стебля составляет волокно, ценящееся рукодельницами всех времен и народов.
Русь любила льняную ткань. В зависимости от выделки она могла быть использована и для тончайшей одежды высших сословий, и для изготовления парусов. Плантации льна были настолько велики, что в 907 году позволили оснастить двухтысячную армаду Вещего Олега. Благодаря множеству торговых путей была возможность продавать лен за границу, как следствие, его сажали все больше и больше. Краткая историческая сноска позволит вам в этом убедиться:
- XIII век: летописи и грамоты сохранили информацию о расширении посевных площадей под лен;
- XVI век: запущено первое фабричное производство канатов; в этом же веке через Нарву и Архангельск начинают экспортировать продукцию для западноевропейского потребителя;
- XVII век: поставки льна за рубеж достигают настолько значительного масштаба, что в стране вводится монополия на экспорт льняных изделий;
- XVIII век: издается царский указ, повелевающий увеличивать количество фабрик. Волокно и нити, экспортируемые в Западную Европу, становятся одним из основных финансовых потоков, направленных в казну.
Кукушка закуковала - пора сеять лен
Посев проводили со второй половины мая до начала июня, когда земля прогрета и щедро напоена весенними дождями. В это время отдавалось должное приметам, поверьям и обрядам. Чего стоят только яйца в сеялке, которые клали к семенам якобы для большей белизны будущих волокон? И причем их непременно нужно было съесть, не сходя с поля, когда опустеет сеялка. А чтобы лен-долгунец радовал длинными и крепкими волокнами, перед едой яйца подбрасывали вверх, насколько хватало сил, и приговаривали: "Расти, лен, выше лесу стоячего!". Если учесть масштабы производства, то обряд, по всей видимости, работал.Сверх-сложного ухода лен не требовал: достаточно было прополки. Но вместе с тем, если представить гектары голубеньких цветочков, щедро сдобренных сорняками, то перспектива не самая радужная. Не думаю, что мужчины принимали активное участие в этом процессе, так что остается только позавидовать выносливости наших женщин.
Начало сентября давало старт уборке урожая. Процесс назывался "теребление": светло-желтые стебли выдергивали с корнями и связывали в небольшие снопы диаметром 20-30 см. Время сбора играло очень большую роль: если передержать лен или убрать раньше времени, то качество волокна было не таким, как нужно, значительно отличаясь в худшую сторону. Хорошим мерилом зрелости были листья: когда они начинали немного подсыхать, то, значит, уже пора приступать к уборке. Выдергивали небольшими пучками, одновременно убирая остатки сорняков, увязывали и расставляли в поле. Вариантов расстановки для сушки было несколько, но самым "ходовым" была сушка на жердях, в подвешенном состоянии, или в параллельных рядах, когда верхушки снопов одного ряда опирались на верхушки соседнего.
На следующем этапе обивали семена. Делалось это прямо на поле, специальными палками с утолщением на конце - кичигами. Причем делалось с попутным улучшением характеристик посадочного материала: семена брали только с длинных стеблей.
Вылеживание и вымачивание
Очень важным процессом была лежка, или мочка. Результатом должно стать легкое отделение костры (твердой части) от мягких волокон, используемых в рукоделии; но в разных губерниях процесс проходил по-разному.Взять, к примеру, Вологодскую губернию: там просушенные снопы расстилали на полях. Идеальным условием для лежки было чередование хорошей погоды и дождя, а если еще и роса с утра, то совсем хорошо.
В Петрозаводском уезде поступали иначе. Там выбирали водоем с тихим течением, в котором и производилось вымачивание. Абы какая речушка не подойдет - имелись свои секреты:
- мочение в озере отбеливало волокна;
- если лен побило морозом, то красный оттенок скрывали вымачиванием в реке с темной водой;
- если на берегу росли растения, содержащие дубильные вещества, то в таких местах лен не мочили - волокна обретали ненужную жесткость;
- не замачивали лен рядом с хвойными деревьями.
Снопы прижимали надежным гнетом (жердями, сучьями, бревнами), и оставляли вымокать.
И лежка, и мочение длились от недели до месяца, в зависимости от погоды. Готовность проверяли на горсти сырья: небольшое количество льна мяли и трепали, проверяя, как отходит костра. Вымоченный лен перед мятьем прополаскивали от гнилостного запаха, немного отжимали воду и пучками вывешивали на просушку.
Если вымачивание или лежка из-за погоды попадали на позднюю осень, то снопы часто досушивали в ригах или бане, усаживая снопы на жерди. Качественная сушка была очень важна: пересушенный лен превращался в паклю. Процесс занимал 10-12 часов, очень редко сутки.
Мятье, трепание и чесание
Для мятья и трепания использовали специальные приспособления. Мялкой служило бревно с вырезанным продольным пазом, к одной стороне которого был прикреплен длинный деревянный нож. Процесс выглядел следующим образом: стебли льна клали в паз, и с силой опускали на них нож, размалывая таким образом костру. Иногда одного мятья было недостаточно, и процедуру повторяли с более тонкими инструментами, действующими по тому же принципу. Мялицы устанавливали на улице. Сам процесс проходил уже в холодную погоду, но, несмотря на это, одна женщина могла обработать за день до двух пудов стеблей.Целью трепания было отделение частичек костры от волокна и его распределение. Можно было просто побить пучок волокон о столб, но чаще брали специальное трепало: дощечку ножевидной формы. Тяжелой она будет или легкой, зависело от качества льна: сильные, здоровые волокна требовали более веского трепанья, и наоборот. Пучок брали за один конец, а по второму били трепалом. Потом процесс повторяли с другим концом, и напоследок выворачивали пучок наизнанку и точно так же оббивали сердцевину. Оставалось отсортировать волокна по качеству и цвету. Остатки костры и обрывки волокон либо сжигали, либо конопатили ими стены. Из отрепья могли вить толстые грубые веревки для перевязки того же льна.
Чесание имело общие черты, но в отдельных губерниях инструмент и длительность процесса отличались:
- - средняя часть России: волокно прочесывали дважды: деревянным гребнем и щеткой;
- - северо-восток: трех- и четырехкратное прочесывание щетью.
Чесание доверялось только матери семейства, или опытной мастерице. В зависимости от количества, прочесывания давали волокно для разных целей, от грубого полотна-рядины до тончайших нитей для полотенец. Словом "лен" называли только те волокна, которые остались на гребне после длительного многократного вычесывания.
Ближе к концу осени женщины демонстрировали друг другу первый вытрепанный лен. Девушки особенно старались похвастать мастерством, ведь на "смотринах" могли оказаться их будущие свекрови.
Прядение и ткачество
Прядильный сезон продолжался долгие пять месяцев. Украшенная резьбой и узорами прялка, зачастую являвшаяся семейной ценностью или подарком жениха, а также веретено - вот спутники пряхи. Пряли все, от мала до велика: у юных девочек был свой урок - напрясть к замужеству столько, чтобы хватило на пошив приданого. Ручное прядение очень долгий и кропотливый процесс: опытная мастерица с утра до ночи могла напрясть всего 300 м пряжи. На 1 кв.м. полотна уходило до четырех дней.Саму прялку можно было условно поделить на две части: ту, к которой крепится кудель, и ту, на которой сидела пряха. С кудели она левой рукой тянула нить, которую наматывала на веретено в правой. И вот такую L-образную конструкцию самопрялка, появившаяся в XIX веке, не смогла вытеснить: качество нити было гораздо выше. После прядения готовый материал сортировали: нити, сделанные маленькими пряхами, шли на уток, а тонкие и прочные предназначались для шитья.
Перепряденные нити использовали для ткачества. В избах устанавливали кросна - станок для ткачества, представлявший собой П-образную перекладину, к которой крепили нити основы и впоследствии наматывали готовую ткань. В нижней части рамы устанавливалась еще одна перекладина: ее роль - распределение нитей основы, четные сверху, нечетные снизу (и наоборот). Свободные концы связывались, и к ним подвешивался груз для натяжения основы. Кросна ставили под небольшим наклоном, чтобы между нитями оставался промежуток. Задние нити крепились к еще одной перекладине. Если она лежала на кроснах, то оставалось естественное расстояние для пропускания утка между нитями, а если ткачиха ее натягивала на себя, то образовывался искусственный промежуток, в который снова протягивали уток; в этом случае передние нити отходили назад. Используя цветную нить и чередуя цвета и способы ткачества, мастерицы создавали красивые геометрические узоры.
Отбеливание и крашение
Если нити не красили, то полотно получалось серого цвета. В таком виде его использовали только в крайних случаях. Для шитья обычно использовали беленый холст:- перед тканьем полотна белилась нить, смотанная в клубки;
- готовое полотно в течение 15 часов отбеливали в щелоке и оставляли под открытым небом на несколько дней, после чего еще раз вываривали в щелоке и стирали.
